Романтическая ирония в сказках Гофмана.

Романтическая ирония, как новое веяние в литературе было открыто и применено по причине возникновения неразрешимого противоречия в творчестве писателей – романтиков 18 века. Противоречие это основывалось на недостижимости идеала, на том, что высокие устремления поэтов, увы, не находили отклика в окружающей действительности, что и породило принципиально новый эстетический метод, призванный в нужном ключе описать идеологию новой эпохи. Стоит отметить значимую особенность немецкого романтизма – его принципы были сформулированы гораздо раньше, чем появились авторитетные произведения этого жанра. Однако в трудах Фридриха Шлегеля романтическая ирония изначально рассматривается и как средство художественного выражения и как непосредственное отношение автора к творческому процессу, то есть и как теория и как практика одновременно. Шлегель отмечает, что романтическую иронию следует рассматривать не только как философский подход, но и как художественно-выразительное средство. Ирония в его понимании – это и настроение творца и метод построения творческого материала. Она основана на противоречии, им живет и развивается. Романтическая ирония призвана создать неповторимое ощущение эмоциональной растерянности, когда шуточное становится серьезным, а глубина и авторитетность приобретают неожиданное ироничное звучание. В то же время это постоянное внутренне развитие самого творца, непрерывный самоанализ, развитие в себе способности видеть то, чего не видят другие, превращать значительное в каламбур, а маловесным фактам придавать серьезность. В трудах Шлегеля также можно рассмотреть определение романтической теории не как метода познания, а как оружия для разрушения кажущейся видимости знания. Романтическая ирония являлась своеобразным спасательным кругом для романтиков, ибо неразрешимое противоречие между видимым и желаемым могло быть решено только с помощью обращения к иронии. Она возвышала творца над существующим укладом мира, позволяла с помощью иронического осмысления действительности подняться над привычным строем, взглянуть на мир, как на единство противоположностей и в то же время разность на первый взгляд единых вещей.