Репрессивные авторитарные режимы, правившие в Ираке и Ливии, использовали групповую идентичность и враждебность в качестве функции господства, а также подавления межгрупповых конфликтов. В той или иной степени конкурирующие и пересекающиеся сектантские и племенные идентичности и социальная сплоченность общин преодолевали попытки режима их преодолеть. Особенно в периоды кризисов субнациональные социальные группы представляли и продолжают представлять собой жизнеспособную альтернативу "несостоявшемуся" национальному государству. После последствий международного вмешательства обе страны столкнулись с вопросом о том, смогут ли разделенные общества отказаться от зависимости от социальных групп и связанных с ними уязвимостей и создать новый, более стабильный и инклюзивный мир, основанный на обмене общественными благами между государством и обществом в обмен на признание и преданность, закрепленные в общественном договоре.
Цифровые коммуникационные технологии, такие как Интернет и его различные приложения, а также такие средства коммуникации, как электронная почта, блоги и социальные сети, такие как Facebook, Twitter и YouTube, предоставили гражданам угнетенных стран равноценные возможности участвовать в коммуникационном дискурсе, создавая и, в конечном счете, способствуя организованному гражданскому сопротивлению и социальным действиям. В регионе MENA появилось новое поколение общественно-политических активистов, в основном состоящее из образованной молодежи, которые, используя процессы демократического дискурса, активно участвуют в сложных процессах политических действий против репрессивных режимов в своих странах.
Если события в Тунисе и Египте привели к политическим изменениям в этих странах, то события в других странах, таких как Иран и Бахрейн, не привели к каким-либо институциональным изменениям. С другой стороны, интенсивность участия граждан, требующих изменений по правовым, политическим и социальным вопросам, и интенсивное использование социальных сетей показывают, что Интернет обладает потенциалом стать многоголосой платформой, позволяющей замалчиваемым и маргинализированным группам быть услышанными.
Используя социальные сети, общественные активисты в регионе смогли организовать множество массовых мероприятий, включая массовые демонстрации в регионе, и мобилизовать людей с помощью коммуникативных дискурсов против требований диктатуры и отказа от демократических перемен. Поэтому их социальные действия лучше всего понимать как недоверие граждан к властям и правящим элитам. Ближний Восток всегда был полон вражды и конфликтов, и его режимы издавна использовали многочисленные языковые, религиозные и культурные связи региона для формирования общей политической обстановки. Режимы, не способные контролировать информационное пространство, рискуют быть подорванными им. Более того, общие религиозные, исторические и языковые связи, воплощенные в таких концепциях, как панарабизм и панисламизм, создают транснациональные связи и повышают уязвимость. Идеи легко пересекают границы и при этом вдохновляют, пугают или разрушают. Влияние этих изменений на коммуникацию во время ливийского кризиса было двояким. Во-первых, растущая значимость для общества новых источников медиаинформации изменила отношение традиционных СМИ к сообщениям из этих источников.
Поэтому социальные медиа, несомненно, играют важную роль. Однако степень влияния социальных медиа на конфликты и политическую борьбу, а также механизмы, с помощью которых они это делают, нуждаются в более систематическом объяснении. Данное исследование дает основу для понимания того, как социальные медиа могут влиять не только на коллективное поведение масс, но и на политические конфликты на уровне элит
25 страниц
98% уникальность
2023 год
8 просмотров
