Каждый писатель по-своему пытался одолеть проблему правды, отображая ее своих в произведениях, исповедуя эстетическую теорию "двух действительностей", в которой "правде факта" противопоставлялся "образ факта", то есть художественное преобразование реальности воображением художника.
Случалось, что некоторые из писателей сами почти не знают реальной жизни, да и не нуждаются в таковом знаний, поскольку задача художника не следовать за фактами, а творить их, творить новую реальность, осмысляя которую можно выявить и решить глобальные проблемы бытия.
Искусство влияет на жизнь всегда. Какую бы идею ни высказывал автор (пусть даже то, что никаких идей нет и быть не может, что истины никогда не существовало), идея эта отразится в сознании, при многократном повторении закрепится в нём, скажется и в поступках человека. То есть искусство определяет прежде всего умонастроение человека, влияет на склад его ума, миропонимание и мировидение, а затем уже и на реальную деятельность.
Искусство мощно воздействует на формирование типа мышления, склада ума — одной из важнейших составляющих личностного начала. «Обыкновенно люди считают мысль чем-то маловажным, потому они очень мало разборчивы при принятии мысли. Но от правильных мыслей рождается всё доброе, от принятых ложных мыслей рождается всё злое. Мысль подобна рулю корабельному: от небольшого руля, от этой ничтожной доски, влачащейся за кораблём, зависит направление и по большей части участь всей огромной машины», — предупреждал святитель Игнатий (Брянчанинов).
Когда формалист расчленяет единство формы и содержания, направляя внимание человека лишь на внешнюю сторону явления, приучая его к тому, тогда искусство способствует дроблению сознания. Сознание становится абсолютно секулярным, ограниченным в своих возможностях, ему по силам становится ухватить лишь частную идею. Для обладателя такого сознания верхом премудрости становится релятивизм (границы добра и зла размываются), человек теряется перед многообразием мира, страшится его. А следствием становится нередко разложение индивидуальности, торжество тёмного начала.
Разумеется, всё совершается не в одночасье. Процесс этот долгий и глубинный, не всегда заметный на поверхности явлений — и тем он коварнее. И все, в конце концов, и начале начал находит свой выход и в социально-исторической сфере бытия.
Так возникает проблема ответственности художника, от которой хотели бежать многие творцы «серебряного века». Существование искусства для искусства, литературы для литературы утверждается с давних пор, и весьма часто. Такое заблуждение есть результат соблазна ложными представлениями об искусстве как о замкнутой в себе самодовлеющей ценности. Подобному соблазну подвержено всякое разорванное сознание, не вмещающее в себя мысль, что всё в мире Божием связано со всем и не может существовать замкнуто. Не может быть оторванным от реальности и художественное творчество, сколько бы ни провозглашали то иные проповедники. Художник выходит в социум непременно через заражение внимающих ему своими мыслями и переживаниями. Грех не задуматься, чем заражается общество и как это скажется в жизни.
Провозглашающий нежелательность служения Богу — служит врагу Божию, сатане. Тот, кто убеждён, что не служит никому, а лишь некоей «чистой поэзии», обманывает себя и других. Воздействие на души человеческие всегда объективно есть проповедь добра или зла. Не понимающие этого полагают, будто между добром и злом есть некая щель, куда можно проскользнуть и устроиться там с комфортом, освободившись от всякой ответственности за что бы то ни было. Но иные-то ясно сознают, кому таким образом служат.
Кричит и лжёт соблазнённый человек, а всё прочее есть лишь банальное следствие того.
Ситуацию в «общем и принятом способе мышления» (К. Юнг) до ХХ века можно назвать обратно пропорциональной: больше разума – меньше абсурда.
Последнее столетие потеснило здравый смысл таким образом, что именно взаимопогашение бессмыслиц стало укреплять разум. Возникло понимание, что многообразная жизнь имеет свою иррациональную логику. Выражаясь языком одного из героев Д.С. Мережковского, бывшего вавилонского купца, «или дважды два пять – жизнь, или дважды два четыре – смерть» . Очевидность консервативна и мертвенна, а вот жизнь имеет все основания в том, что она не имеет никаких оснований. Кстати, не столь просто подобрать и систему счисления, где дважды два, равное пяти могло бы быть записано как формально правильное равенство. Придётся обратиться к дробным системам счисления. Неумолимая логика цифр и чисел все меньше оставляет надежду на счастливое будущее человечества, остаётся только надеяться, что на каком-то социальном рубеже факты и факторы сложатся самым благоприятным образом, и человек проскользнёт в благодетельный выход. Началом ХХ века датируется и появление многозначных логик.
В многозначных логиках между полюсами «да» и «нет», добра и зла, света и мрака возникает неопределённость, отрицание (или прояснение) которой в финале сюжета может оказаться ложным (логика Гейтинга), снова неопределённым (логика Лукасевича, если существует цикл или Поста, в случае отсутствия такового) или истинным (полное отрицание в логической системе Рейхенбаха) . Поясним сказанное примером.
Полную же совокупность образов «лжецов» в отечественной литературе, можно (условно) разделить на четыре самодостаточные группы.
Первые – это «моральные лжецы», что врут с целью собственной выгоды и обогащения. Это и Хлестаков из комедии «Ревизор», и Чичиков из поэмы «Мертвые души» Гоголя; Сальери из трагедии «Моцарт и Сальери» Пушкина; Остап Бендер из романов «Золотой теленок» и «12 стульев» Ильфа и Петрова.
Вторые – это «лжецы-мечтатели». Их (и для них) ложь является самобытной формой иррационального бунта против существующего мироустройства. Это и образ Луки из комедии Горького «На дне»; Броньки Пупков из рассказа «Миль пардон, мадам!» Шукшина. Такие персонажи, как правило, пытаются «увести» или убедить человечество в реальность существования иной иллюзорной действительности, дающей надежду. Возможность появления таких литературных типов Астафьев связывает с тем, что «все мы, русские люди, до старости остаемся ребятишками, вечно ждем подарков, сказочек, чего-то необыкновенного, согревающего, даже прожигающего душу, покрытую окалиной грубости, но в середке незащищенную» .
Третью можно обозвать «социальными лжецами». Внутри этой конкретной группы, возможно, выделить такие подгруппы:
1) психологические лжецы;
2) лжецы социального статуса;
К первой можно отнести Родиона Раскольникова – героя романа Достоевского «Преступление и наказание». Родион Романович боялся социального разоблачения собственной теории, её полнейшей несостоятельности, поэтому он врал и плутал как с самим собой, так и с Сонечкой, а помимо того, опасался общественного правового закона - возмездия за содеянное, в результате хитрил и изворачивался на следствии. К такому же типу можно отнести и Печорина – это главный персонаж романа Лермонтова «Герой нашего времени». Он врал Бэле, Княжне Мэри, но не от того, что он «злодей», а всего лишь потому, что ему было «скучно», он быстро привыкал и терял интерес к людям. В разговоре-исповеди с Максимом Максимычем он заявляя: «…воспитание ли сделало меня таким, бог ли меня создал таким, не знаю; знаю только то, что если я стал причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив…» .
В итоге, лживость, как Печорина, так и Раскольникова по отношению к другим людям была продиктована внутренними противоречиями психологического характера.
Такие лжецы социального статуса, меняют собственное отношение к человеку или событию в зависимости от социального положения последнего.
Четвертая же группа представлена «социологическими лжецами». Подобный тип отличается от «социального» тем, что герой данного типа, обычно говорит правду, которая идёт вразрез с официальными общественными положениями, а в результате общество (социум) ограждает себя от него, объявляя или же «сумасшедшим», или же «клеветником».
Также были рассмотрены в работе и иные виды лжецов, которые весьма «популярны» в наше время. Самыми яркими примерами можно выделить Дмитрия из эпопеи Гая Юлия Орловского «Ричард Длинные Руки» и Данила Довыдова из романа-гротеска Виктора Пелевина «S.N.U.F.F».
70 страниц
67% уникальность
2015 год
79 просмотров
