В данной работе была рассмотрена литературная рефлексия образа А.Пушкина в творчестве А.Блока и во всей русской литературе.
Термин «рефлексия» является по своей природе достаточно традиционным, правда под рефлексией часто в современной науке понимают совершенно разные вещи. Перед тем, как заняться сужением границ истолкования данного термина, которые будут актуальны для нашей работы, необходимо обозначить те подходы, которые существуют в сегодняшней гуманитарной науке.
Термин «рефлексия» используется практически во всех гуманитарных научных дисциплинах. Но наибольший для нас интерес представляет философская категория рефлексии, так как она является базовой для других наук гуманитарного цикла.
Первое применение термина «рефлексия» относительно литературного произведения можно найти еще в древнегреческих текстах. Например, Платон под творческой рефлексией понимал словесную реакцию на свое собственное творчество или же творчество другого автора, которая может выражаться в самых различных видах, например подражание, согласие, полемика, сравнение, пародия и многие другие, и при этом быть или явной, или скрытой.
Процесс становления литературоведения в современном понимании начался между XVIII и XIX веками, что само по себе довольно поздно. А окончательное оформление литературоведения произошло только через сто лет. До того времени понятие литературной рефлексии не было известно ни в какой обособленной научной сфере. К тому же, «сфера науки о литературе никогда не могла бы покрыть собой всего поля рефлексии. Например, все попытки свести литературную критику к науке о литературе оказались совершенно напрасными. Поэтому мы можем говорить только о выделении в поле литературной рефлексии той области, которая будет стремиться к исключительно понятийному мышлению, и именно она будет определяться как наука.
Можно говорить, что рефлексия является одной из категорий, которые реализуются в поэтике литературных произведений.
Отечественные литературоведы неоднократно отмечали тот важный факт, что становление поэзии или художественной прозы, а также обретение ею своего языка связано с постоянной необходимостью осознавать себя и свою природу.
Приоритет в разработке данной темы принадлежит Д. Сегалу, который рассматривал проблемы литературной рефлексии в прозе. Он говорил о том, что в текстах русской литературы самосознание является внутренним процессом, причем он происходит не только внутри литературы, но и внутри текстов.
Художественная рефлексия в любом случае будет обостряться в переходные периоды истории (и) словесного искусства, когда происходит смена типов художественного творчества (в такие моменты один тип художественных структур будет заменяться какими-либо другими). Другой автор, В. Петров, отмечает, что данные процессы лучше всего просматриваются у (различных) литературных гениев, которые открывают новый этап в развитии (любого искусства,) в том числе и литературы.
Исследования различных аспектов интересующей нас проблемы можно найти в коллективном сборнике под названием «Формы саморефлексии литературы XX века: метатексты и метатекстовые структуры». Как показывают различные включенные в сборник работы, литературная рефлексия – это механизм жанрово-родовых трансформаций, которые воплощают концепцию творчества в архитектонике самих произведений, в творческом диалоге между автором и читателем. Все работы написаны на материале различных произведений, которые считаются вершинами в мировой литературе, и, соответственно, метатекстами, что вполне можно объяснить. Дело в том, что рефлективность с ее различными формами на каждом этапе развития литературы проявляется все сильнее и сильнее. Рефлективность, по мнению многих исследователей – это, по большому счету, «литературоцентричность», которая выражается в подключении к формам, уже существующим в современной культуре, а также моделям и типам. Также она может выразиться в переосмыслении приемов, схем и сюжетов в литературе, которые уже существуют.
Практически всегда, когда речь заходит о критике во втором значении этого слова, отмечается важнейшая, если не решающая роль оценки в этом типе литературной рефлексии. При этом даже самые последовательные сторонники толкования понятия «литературная критика» в строго историческом смысле не отрицают того очевидного факта, что оценка литературного произведения существует и за пределами так понимаемой литературной критики, а тексты, в которых она так или иначе выражена, «близки» литературно-критическим текстам.
В нашей работе мы проследили развитие пушкинской темы в русской
литературе. Рассмотренный нами материал позволяет сделать вывод о присущей этому периоду литературы тенденции к переосмыслению роли Пушкина и его творчества в русской культуре.
Во всех знаниях и мнениях об А.Пушкине существуют практически в любой традиции, которая опирается на его образ. В этом вопросе русская критика не исключение. Она предлагает нам свою специфическую мифологизацию образа А.С.Пушкина, так же, как история русской литературы предлагает нам свою. Существует и стандартное восприятие в массовом сознании людей, которое порождает свои мифы. Следует уберечь свое восприятие от того, чтобы оказаться в рамках какой-либо определенной традиции, а также от того, чтобы построить собственный миф об А.Пушкине, скомпоновав различные уже существующие мифы. Наибольшее значение имеют такие мифы, которые возникают и достаточно долго существуют в общественном сознании какой-либо эпохи.
Судьба А.Пушкина-поэта сложилась таким образом, что практически с первых его шагов в мире поэзии вокруг него стали формироваться различные мифы и легенды. Первым можно назвать миф о гениальном ребенке, чудо-мальчике, который должен будет прославить русскую литературу. Стоит только вспомнить восторги со стороны таких поэтов, как В.Жуковский, П.Вяземский, Н.Карамзин и даже известное благословение от Г.Державина. сложно сказать, можно ли классифицировать такие сведения как миф, ведь пророчества исполнились и все оценки юного А.Пушкина были достаточно справедливыми. Безусловно, но ведь достоверность пророчеств стала известна только спустя несколько лет. А тогда рядом с четырнадцатилетним Сашей жил мифологизированный образ, который сформировался в его окружении.
При этом практически сразу сформировалось различие между образом юного гения и реальным человеком: как свидетельствуют современники, подростком А.Пушкин был действительно одаренным, но при этом достаточно озорным и неуправляемым. Естественно, что все это прекрасно вписывалось в конкретную жизненную ситуацию: взрослые и друзья старались направить талант юного гения в нужное русло, при этом огорчаясь его лени и легкомыслию.
В 1830-е года в русском обществе сложилось сразу два образа, которые были связаны с именем А.Пушкина. один из этих образов – знаменитость и гениальный поэт, но он достаточно абстрактен. Второй образ – это писатель аристократ и достаточно высокомерный по своей натуре барин.
Важную роль также взыграло то, что определенный образ А.Пушкина все время назывался обществу от демократических, а позже и откровенно оппозиционных литературных и политических сил. Таким образом, еще при жизни А.Пушкина у его противников была возможность для того, чтобы использовать различные образы, который могли соотносится в полемических целях соотносится с максимально уязвимыми сторонами облика писателя.
В.Белинский является автором целого цикла статей под общим названием «Сочинения А.Пушкина». Подводя итоги своим критическим изысканиям он говорит: «Пушкин был по преимуществу поэт, художник и больше ничем не мог быть по своей натуре». Правда, в то же время критик также говорит и о том, что А.Пушкин был в первую очередь национальным поэтом и осознавал себя именно так. При этом представления В.Белинского значительно отличались от представлений Н.Гоголя. Причина заключалась в том, что у Н.Белинского можно было увидеть значительный отпечаток, который накладывали на его работы революционно-демократические и славянофильские представления. Критик в достаточно степени враждебно относится к различным преданиям и традициям, а также к патриархальному укладу жизни в целом.
Стоит отметить тот факт, что в принципе вся эстетика реалистического направления в работах В.Белинского как раз и была основана на пушкинской поэзии. Всех остальных поэтов В.Белинский воспринимал исключительно через призму поэзии А.Пушкина, и мерил их теми масштабами и критериями, которые выработали его произведения. Для самого В.Белинского А.Пушкин был величайшим поэтом, которого он знал, он был для него лучше и ближе, чем все мэтры европейской поэзии, которые для него были только переводами, которые он открыл для себя благодаря переводам А.Пушкина. нет ничего удивительного в том, что само представление о поэзии как об искусстве прежде всего ассоциировалось у него именно с А.Пушкиным. именно по этой причине В.Белинский видел весь пафос пушкинского творчества именно в том, что оно представляло собой поэзию как искусство.
Последующий всплеск интереса к образу А.Пушкина пришелся на период с 1860х по 1880е года. Как раз в этот период было отпраздновано открытие памятника А.Пушкину, первого на территории России.
Сегодня, с расстояния нескольких сотен лет можно наблюдать за попыткой сплочения русской интеллигенции вокруг образа А.Пушкина. стоит отметить, что образ великого поэта для объединения был выбран очень удачно. И сама личность А.Пушкина, и его общественная позиция, и весь пафос его произведений прекрасно подошли для того, чтобы сформировать миф о мудром поэте, о его терпимости и при этом непреклонности в нежелании ни от его зависеть – ни от народа, ни от власти. Но это был исключительно теоретический подход. В реальности же из-за бесконечных литературных дебатов, споров и других сентенций появились совершенно другие мифы.
Все они прекрасно определяются в различных посвященных А.Пушкину стихотворениях, которые на тот момент были чрезвычайно популярны. Безусловно, нельзя говорить о том, что такие стихотворения в полной мере отражали весь уровень мифологизации образа А. Пушкина.
Массовая лирика невысокой художественной ценности дает нам возможность отследить максимальное количество различных штампов и представлений и, по сути, вбирает в себя все, что находится на поверхности общественного сознания. Поэтому с данной точки зрения интересны не сколько шедевры, сколько беллетристика, которая, по сути, является просто откликом на злобы дня.
Правда, стоит сказать, что за всей этой патетикой все-таки не терялось отношение к А.Пушкину как к живому человеку. Величие поэта воспринималось как залог будущего величия всей России и поэтому было моральной опорой для всей интеллигенции, которая не была уверена в будущем своей страны
Патриотический пафос, который был характерен для различных литературных обращений к А.Пушкину, часто был представлен в сочетании с различными официальными декларациями.
Практически с самого начала А.Дружинин производит перевод разговора о творчестве писателя с привычных логических доказательств на язык духовного восприятия, с логического языка на язык душевного восприятия. Он говорит о духовном опыте читателей и рассчитывает на их эмоциональный отклик. Вся статья основывалась на «сердечном» творчестве и сердечном понимании. А.Дружинин считает пушкинскую поэзию новым потоком, который идет от сердца автора к сердцу читателя.
А.Дружинин наметил субстанциональный метод в восприятии всего художественного мира А.Пушкина. Как уже говорилось выше, связь между поэтом и его читателем осуществляется от сердца к сердцу, а таким образом человек максимально постигает свою духовность и вбирает в свое начало пушкинское слово. Именно в языке, по мнению критика, и выражена субстанция национального духа. Возможность понимания пушкинского творчества критик рассматривает как процесс самоидентификации: обращаясь к произведениям поэта, человек открывает в себе чувство сопричастности культурно-историческому целому. Наследие поэта оценивается Дружининым как духовный источник: из него «всякий русский человек станет почерпать правила о том, как надо жить, любить, исправлять заблуждения своей жизни, трудиться, любить свой труд и свою родину». Пушкинское творчество есть «зерцало» в нем читатель узнает себя, свой национальный характер, свою культуру, свое историческое будущее так, как узнает себя человек при обращении к Библии, наполняясь ощущением, что он создан «по образу и подобию Божьему».
Вопрос про два этими направления наметился еще в 1842 году, когда В.Белинский выпустил брошюру о «Мертвых душах» Н.Гоголя. «Мы в Гоголе видим более важное значение для русского общества, чем в Пушкине, – писал Белинский, – ибо Гоголь поэт более социальный, следовательно более поэт в духе времени, он также менее теряется в разнообразии создаваемых им объектов и более дает чувствовать присутствие своего субъективного духа, который должен быть солнцем, освещающим создание поэта нашего времени».
Борясь с теорией так называемого «чистого искусства», Н.Чернышевский заострял свои статьи в полемическом ключе и пришел к нескольким ошибочным утверждениям. Например, он считал, что А.Пушкин в большинстве своем является «поэтом формы», а не поэтом определенного взгляда на жизнь, как, например, Байрон или же Гете.
При наличии известных и объяснимых с точки зрения истории, хотя и неправильных, тезисах, которые включали в себя суждения Н.Чернышевского или же В.Белинского об А.Пушкине стоит отметить, что их взгляд на творчество великого поэта был достаточно широк и, в целом, справедлив.
По мнению А.Григорьева А.Пушкин являлся полноценным выражением свого времени. Он был одарен значительными поэтическими способностями и прекрасно принимал и отражал различные ощущения. По мнению критика, утверждения о том, что А.Пушкин подражал Г.Байрону или Шенье не имеют под собой никакой почвы. А.Пушкин платил свою дань каждому великому явлению. Безусловно, поэт выражал современный ему мир, как и любой представитель человечества, но это был русский мир и русское человечество.
Образ жизни А.Пушкина казался ему довольно своеобразным. Критик воспринимал его как гения-самоучку, который метался между суровым трудом и праздным времяпровождением. По мнению автора, ему не хватало исключительно немецко-художественного воспитания. А.Пушкин был баловнем природы, именно от природы он брал формы и образы, цвета и звуки. Причем, то, за что многие отдавали пол жизни, А.Пушкину досталось от природы практически даром.
В 1890-е годя популярным тал так называемые эстетический миф об А.Пушкине. данный миф, как мы можем заметить, восходит еще к В.Белинскому и неожиданно находил свое подтверждение у таких авторов, как Н.Чернышевский и Д.Писарев. в данном мифе А.Пушкина изображали «абсолютным художником», «Художником по существу и по преимуществу». Данный миф противопоставлялся не только идеологизированным и политизированным мифам об А.Пушкине, но и демократической тенденции осмысления того, какой должна быть роль поэта в обществе. Авторы различных статей, которые были посвящены юбилею поэта и помещены, например, в журнал «Мир искусства», проводили мысль о том, что истинного поэта толпа не может понять, что пышные празднования сами по себе не просто фальшивы, а еще и оскорбительны для самой памяти поэта. Эстетический миф об А.Пушкине активно развивался у символистов, для которых он стал одной из наиболее знаковых фигур. Например, поэт Брюсов сформулировал антитезис о том, что существует классическая поэзия, которая характеризуется зримостью и пластичностью, и романтическая, которая представлена различными порывами. Для пушкинской мифологии это стало одним из ключевых моментов 24.
Миф об абсолютном поэте постепенно претерпевал определенные трансформации и превращался в миф об «апполоническом» поэте. Гений такого творца ограничен рамками зримого, внешнего мира, а блестящая одаренность или даже дар сочетаются с отсутствием религиозности и философичности 25. Именно на основе этой идеи появились такие фразы, как «Ничто, водруженное на Олимп» (А. Белый), «Блистательный, но лживый гений» (Ф. Соллогуб). Отдельно стоит выделить концепцию, автором которой является Мережковский, который говорит о «символическом Пушкине» как о великой «тайне» всей русской литературы 26. Основываясь на идеях, которые предложили ранее Гоголь и Достоевский, он открыл возможность для наиболее неожиданных интерпретаций, и на основе данной концепции сформировалось огромное количество различных мифов. Различные мнения об А.Пушкине, которые сформировались на основе философско-эстетических концепций, не смотря на их высокую значимость, функционировали строго в определенных кругах и никак не могли соперничать с куда более примитивными, но общеизвестными в обществе концепциями.
На рубеже веков в русском обществе существовало несколько концепций А.Пушкина, которые, хоть и спорили друг с другом, но при этом сосуществовали в одном культурном пространстве. А.Пушкин был и «национальным гением», и «легкомысленным версификатором», и «пророком и учителем», и «другом декабристов», и «певцом царя и Отечества», и «абсолютным поэтом», и «провозвестником свободы». И сложно было сказать, на основании какого из мифов в дальнейшем будет развиваться образ А.Пушкина.
Стоит говорить о том, что начало ХХ века можно назвать настоящим расцветом пушкиноведения. В эти годы работала огромная плеяда ученых: Б.Томашевский, М.Цявловский, Т.Цявловская, Г.Гуковская, Д.Благой, Н.Измайлов, В.Виноградов и многие другие. До высокой степени совершенства развились практически все существующие дисциплины пушкиноведения, такие как текстология, стилистика, стиховедение, историко-литературное изучение и многое другое. На тот момент учены не старались как-то спорить с многочисленными фальсификаторами, не высказывали никаких возражений по вопросу неверных толкований, но при этом работы таких исследователей сами собой вызывали значительный резонанс отсутствием тенденциозности и примитивизма.
Мотивы, по которым блестящие ученые один за другим интересовались темой А.Пушкина достаточно понятны. По сути, они идентичны тем причинам, по которым А.Пушкин настолько часто упоминался и в художественном мире поэтов (к слову, довольно успешным пушкиноведом как раз была А.Ахматова). Я.Гордин достаточно справедливо говорил о том, что достаточно характерной чертой для того времени обращаться к образу А.Пушкина как к некоему духовному ориентиру в политическом и духовном хаосе. Многие видели в А.Пушкине «эталон абсолютной независимости от беснования общественной стихии»33.
Этот факт имеет особое значение, так как спасительными и эталонными становились именно те черты А.Пушкина, которые чаще всего или перетолковывались, или же просто ставились ему в вину: его одиночество, непричастность к политическим вопросам, подчеркнутая независимость от всего. Это представление об А.Пушкине оказалось самым распространенным и плодотворным, так как давало тем, кто считал его правильным, определенную внутреннюю опору и нравственный ориентир в страшном и все время изменяющемся мире. Но он как бы оставался в том подтексте культуры, который находился в другой части подсознания общества. Перед идеологами новой эпохи появилась проблема, которая состоит в том, чтобы выбрать между двумя различными легендами, по одной из которых А.Пушкин – друг самодержавия, а по второй – его жертва. Наверное, отчасти стихийно, отчасти сознательно был избран второй вариант, который вскоре был уже официально узаконен.
Блок не любил этих лицейских опытов Пушкина. В стихотворении «Любовь одна»... он отмечает небрежность рифм, размера, эпитетов: «в этот период Пушкин не раз говорил о своем «слабом даре» и, повидимому, много мучился и отчаивался в стихах своих. И позднее, впрочем, он только ничтожную часть лицейских стихов признал годными для печати»...
Образ А.С.Пушкина играет важную роль в творческом сознании А.Блока. В своей речи под названием «О назначении поэта», которая была посвящена А.Пушкину, А.Блок говорил: «Что такое поет? Человек, который пишет стихами? Нет, конечно. Он называется поэтом не потому, что он пишет сти¬хами; но он пишет, то есть приводит в гармонию слова и звуки, потому что он — сын гармонии, поэт».
Для А.Блока А.Пушкин представляет собой, в первую очередь, воплощение гармонии, его имя кажется поэту звуком: «Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни».
А.Блок считал, что у поэта может быть три дела, первое из которых «освободить звуки из родной безначальной стихии». Создание произведения, по мнению поэта, начинается в тот момент, когда звук входит в душу поэта и душа открыта миру.
Сущность такие поэтических звуков, как духовная, так и социальная, и душа поэта должна внимать им всем. Образ Пророка у А.Пушкина – это поэт, который жаждет духовного прозрения, внимает гармонии мира, космосу, миру, его истории. В стихах конечно и бесконечное начала, материальное и духовное как раз и собираются в один звук.
В этот момент, по мнению А.Блока, как раз и начиналось второе дело любого поэта: звук» должен быть, «заключен в прочную и осязательную форму слова; звуки и слова должны образовать единую гармонию. Это — область мастерства».
Но попутно поэт-пушкинист разбрасывает ряд ценных замечаний о звуковой и метрической стороне раннего пушкинского стиха.
Интересны более обширные экскурсы в область формального анализа. В стихотворении «Окно» Блок отмечает разрыв между строфами, немногочисленность эпитетов, их свойство «не обессиливать стих», характерные признаки сентиментальной манеры.
Работа Блока над пушкинскими текстами производилась задолго до появления «Символизма» Андрея Белого, установившего новые приемы «формального изучения» стиха. Разбросанные и отрывочные замечания Блока представляют несомненный интерес в нарождении и развитии у нас морфологического метода. Но в своем общем составе они свидетельствуют скорее об отчужденности младшего поэта от своего великого предшественника и ни в чем не проявляют той интимной близости к нему, которая так обычна в отношении к Пушкину для всех поколений русских лириков. В цитированных выше «воспоминаниях» С. М. Соловьева имеются следующие указания на интерес Блока к Пушкину. На тетради стихов конца 90-х годов автор «Прекрасной дамы» надписал в виде эпиграфа:
«Наша память хранит с малолетства веселое имя: Пушкин. Это имя, этот звук наполняет собою многие дни нашей жизни. Сумрачные имена императоров, полководцев, изобретателей орудий убийства, мучителей и мучеников жизни. И рядом с ними это легкое имя - Пушкин.
Пушкин так легко и весело умел нести свое творческое бремя, несмотря на то, что роль поэта не легкая и не веселая, она трагическая; Пушкин вел свою роль широким, уверенным и вольным движением, как большой мастер; и однако, у нас часто сжимается сердце при мысли о Пушкине: праздничное и триумфиальное шествие поэта, который не мог мешать внешнему, ибо дело его внутреннее - культура, это шествие слишком часто нарушалось мрачным вмешательством людей, для которых печной горшок дороже бога.
Мы знаем Пушкина - человека, Пушкина - Друга монархии, Пушкина - друга декабристов. Все это бледнеет перед одним: Пушкин - поэт».
Не ограничиваясь этой речью, Блок тогда же (5 февраля 1921 года) обращается к тени поэта в своем посвящении «Пушкинскому Дому».
Эти строфы считаются последним стихотворением Блока (во всяком случае - одним из его последних стихотворений). В его заключительных строфах чувствуется грусть расставанья и все оно звучит, как прощальный привет земному. Образ Пушкина и явление пушкинской культуры, как великий стимул бодрости духа и указание для его дальнейших творческих устремлений, - с таким заветом отошел от нас Блок.
Пушкин основал школу самобытного искусства, которую развивали, предлагая новые и новые пути, Гоголь, Лермонтов, Некрасов, Салтыков-Щедрин, Достоевский, Л. Толсто, Чехов, Горький, Маяковский, Пастернак, Твардовский и многие другие писатели. Пушкинская широта в познании и изображении действительности, философская глубина его творчества, историзм, и вместе с тем острое чувство современности - все оказало могучее воздействие на художников различных поколений, обогатила самые разные области искусства. Не только переводя сюжеты и мотивы Пушкина на язык музыки, но стремясь следовать самому духу его творчества, разножанровые музыкальные произведения создавали Глинка, Чайковский, Даргомыжский, Мусоргский, Римский-Корсаков, Глазунов, Рахманинов, Прокофьев, Асафьев, Шостакович и Свиридов. С именем поэта связали свое творчество Кипренский, Тропинин, Айвазовский, Репин, Серов, Нестеров, Перов, Суриков, Бенца, Фаворский. В истории лучших драматических театров страны пушкинская драматургия заняла почетное место. Роли в пушкинских пьесах играли такие крупнейшие актеры как Картыгин, Давыдов, Варламов, Ермолова, Станиславский, Москвин, Качалов.
80 страниц
83% уникальность
2014 год
242 просмотров
