Народная монгольская революция 1921г.

Проблема Монгольской революции 1921 года может рассматриваться с различных позиций. Ее интерпретация может быть различной. В 1990-е годы вновь стали публиковаться работы крупнейших отечественных теоретиков социализма и революции: Л. Троцкого, Н. Бухарина и других. Советская историография на всем протяжении своего существования почти не обращалась к их работам. Но именно Троцкий и Бухарин определяли революционный курс Коминтерна в начале 1920-х годов.

---

Доверьте написание магистерской диссертации в Новосибирске профессианалам Work5.

---

. В то время была популярна, отрицавшаяся И.В. Сталиным, концепция перманентной революции, в которой ключевая роль отводилась Советской России. Теория мировой революции, господствовавшая в 1920-е годы, многое объясняет в событиях 1921 года в Монголии. Крупным монографическим исследованием, посвященным деятельности барона Унгерна, стала, вышедшая в 2003 году в институте востоковедения РАН, книга Е.А. Белова "Барон УнгернфонШтернберг: Биография. Идеология. Военные походы. 1920-1921 годы" [13]. Эта книга основана на архивном материале Российского Государственного военного архива (РГВА), Российского Государственного военно-исторического архива (РГИВИА), Архива внешней политики РФ (АВП РФ), Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского Государственного Архива Социально-политической Истории (РГАСПИ) [13; с. 11]. Целью курсовой работыявляется исследованиенародной монгольской революции 1921 года, роль и значение России в революции. Поставленная цель предполагает решение следующих задач: выявить основные предпосылкиреволюционного движения; раскрыть противоречивую роль руководства СССР в отстаивании независимости монгольского государства; Предпосылки народно-революционного движенияСоциально-экономическое и политическое положение в к. 10 - нач. 20 гг. Период маньчжурского владычества во Внешней Монголии (1691—1911 гг.) являлся периодом национального гнета и порабощения. Управлением страной ведала палата внешних сношений империи Цин, находившаяся в Пекине. Провозглашение после падения в 1911 г. в Китае маньчжурской династии автономии Внешней Монголии не изменило структуры монгольского общества. До самой народной революции (1921 г.), оставаясь чисто скотоводческой страной, Монголия сохраняла феодальные отношения. Монгольское население закреплялось за хошунами (уделами), которые в свою очередь объединялись в аймаки. Хошуны находились под управлением наследственных князей, являвшихся большей частью потомками Чингисхана. Во главе же аймаков стояли князья с титулом хана. Деятельность князей номинально контролировалась китайской администрацией — цзянь-цзюнямииамбанями, которые проживали в центральных городах: Урге, УлясутаеиКобдо. В соответствии с заслугами перед императором маньчжурские власти жаловали князей титулами — гун, тушегун, бейсэ, бэйлэ, ван, цинъ-ван. Князья, не имевшие уделов, получали звание тайчжи. Хотя они и не стояли во главе хошунов, но могли иметь в своем распоряжении отдельные семьи крепостных (хамжилга), которые работали на тайчжи, пасли его скот, выделывали кошму, кожу и выполняли ряд других работ. Хамжилгане значились подданнымихошунногокнязя; еслитайчжиумирал, они переходили к его наследникам.1История советско-монгольских отношений. – М., 1981; История Монгольской Народной Республики. –М, 1983; Особенностью феодальных отношений в Монголии было наличие рядом со светскими феодалами сложной иерархии духовных «желтых феодалов» (гэгэн, хутухта, хубилган). Несколько вне системы феодального соподчинения стояли дарханы— лица, освобожденные «за особые заслуги» от феодальных повинностей. Монгольские князья (нойоны) владели огромными пастбищными территориями, араты (трудящиеся),завйсимыеот феодала, вели индивидуальное скотоводческое хозяйство в пределах территории (хошуна) феодала. Они не имели права перекочевывать на территорию другого хошуна; пользование пастбищами регулировалось также феодалами. Лучшие пастбища обычно занимались под стада нойонов, худшие отдавались аратам. Власть феодалов простиралась на всю деятельность населения хошуна. Более того, феодалы могли также передавать аратов своего хошуна в собственность другим феодалам. Нередко нойоны жертвовали аратов сотнями в качестве шабинаров(крепостных) наиболее почитаемым монастырям илихубилганам— ламам, считавшимся «перевопло-щенцами» буддийских святых. Монгольское трудовое население, таким образом, делилось на аратов-албату, шабинаровихамжилга. Наиболее многочисленной группой былиараты-албату2 Е.В. Бойкова// РоссияиМонголия: новый взгляд на историю взаимоотношений в ХХ веке. – М., 2001, – С. 118–132; Одной из распространенных форм эксплуатации беднейших аратов феодалами и баинами(богачами) былсурук— отдача скота на выпас на правах феодальной аренды. Арат-сурукчиндолжен был подавляющую часть приплода, шерсти и молочных продуктов отдавать владельцу стад, для себя же он получал ничтожную долю годовой продукции. Особенно был тяжелсурукс нормированным количеством приплода. Зимние холода, бескормица, эпизоотии губили большой процент молодняка, исурукчиндолжен был пополнять выпасаемое стадо феодала в обусловленной норме часто за счет собственного стада. Нередко в результате этого все собственное стадосурукчинапереходило к феодалу, а он сам превращался в пастуха-батрака.

Тема независимости Монголии, особенностей ее становления занимает значительное место в отечественной историографии позволяетсделать следующиевыводы. В основу классификации работ по проблеме монгольской независимости положен принцип становления в России исторической науки в целом Анализ документов и материалов позволяет сделать вывод о том, что отношения СССР и МНР в 1920 – 1930-х гг. складывались не гладко, процесс взаимодействия в военной сфере не был прямым, временами активизировался или ослабевал в зависимости от международной ситуации на Дальнем Востоке. Взаимоотношения СССР с МНР в военной сфере в 1920-х гг. были обусловлены во многом политико-идеологическими факторами, в основу которых были положены идеи некапиталистического пути развития Монголии и продвижения революционного процесса в Азии. Открытая агрессия Японии в Северо-Восточном Китае в начале1930-х гг. сблизила советско-монгольские стратегические интересы, которые с внешнеполитической точки зрения оказались в одинаковом положении, в равной степени заинтересованности в союзнических отношениях друг с другом. Как свидетельствуют источники, в отношениях двухсоседнихстрансталидоминироватьвоенно-стратегическиеинтересы. С одной стороны, в усложнявшейся международной обстановке, когда нарастала агрессия милитаристской Японии, по существу единственным гарантом независимости и безопасности МНР стал Советский Союз. С другой стороны, административно-командная система, сформированная в СССР в 30-е гг. ХХ в., насильственные репрессивные методы руководства не могли не отразиться и на отношениях с МНР. Жертвами репрессий стали монгольские партийно-политические руководители – А.Амар, П. Гэндэн, Н. Жадамбаи др., а также советские уполномоченные представители в МНР – А.Я.Охтин, В.Х. Таиров, С.Н. Миронов и др. Главным итогом отношений СССР и МНР в военной сфере явилось формирование регулярных воинских подразделений и взаимодействие советских и монгольских частей в отражении японской агрессии на р. Халхин-Гол. Поражение на р. Халхин-Гол заставило японское руководство отказаться от планов нападения на СССР и МНР в годы Второй мировой войны. Одним из итогов взаимоотношений СССР с МНР в военной сфере явилось начало формирования в монгольском обществе нового слоя людей – кадровых военных специалистов, командно-начальствующего состава, которые прошли обучение в военных вузах СССР. Другими словами, за сравнительно короткий промежуток времени (18 – 20 лет) произошел огромный скачок в сознании и образе жизни части монгольского общества, большинство которого составляли недавние кочевники-скотоводы. Помимо оборонного значения военная помощь СССР оказала позитивное влияние на развитие инфраструктуры МНР: были построены и введены в эксплуатацию железная дорога Соловьевск – Баин-Тумэнь, шоссейные дороги Сухэ-Батор– Улан-Батор,Ундур-Хан – Баин-Тумэнь, проложена авиалиния Чита – Улан-Батор, развивалась гражданская авиация и связь. Необходимо подчеркнуть, что в современной монгольской историографии зачастую умалчивается роль советской военной помощи в организации монгольской армии и развитии монгольского общества в целом. Иногда речь идет о мифических планах СССР захвата монгольских территорий, об уклонении советского государства от увеличения финансовой помощи МНР. При этом игнорируется, что военную помощь МНР оказывала страна, которая в 30-е гг. ХХ в. была вынуждена создавать военно-оборонительный потенциал и народ которой испытывалбольшие социально-экономические лишения. Несомненно, позитивный опыт взаимоотношений СССР и МНР в военной сфере в 20 – 30-х гг. ХХ в. может явиться важной ретроспективой и основой формирования взаимоотношений новой России с Монголией в ХХIв. Надо отметить, что на примере истории движения за независимость Монголии данные аспекты проявили себя в полной мере. На протяжении всей истории изучения темы независимости Монголиироссийскими учеными издано большое количестворабот (по неточным подсчетам – более двухсот). Это и монографии, и публикуемые в научной периодической печати статьи, и материалы различных сборников. Каждая работа заслуживает своего внимания в историографическом исследовании по указанной теме. Позиция авторов в оценках событий, связанных со становлением независимости Монголии, несомненнов силу вышеназванных обстоятельств менялась. Так, довоенный период богат материалами о результатах научных экспедиций. Ученые имели возможность лично наблюдать и делать выводыо событиях политической истории Монголии начиная с 1911 г. Позже историография входит в русло мощного идеологического обоснования любого исторического события, а тем более политической истории. Это внесло коррективы в направленность тематики исследований – авторов занимает в основном проблема монгольской революции 1921 г.

Из воспоминаний Ю. Цеденбала. - Восток, 1994, №№4, 5 История Монгольской Народной Республики. М., 1983 Колесников М. С. Сухэ-Батор. ЖЗЛ. М., 1959 КульпинЭ. С. Революционные преобразования и особенности формирования монгольского пролетариата. - НАА, 1987, №4 ЛузенинС. Г. Коминтерн, Монголия и китайская революция 1925-27 гг. - Восток, 1996, №1  МайскийИ. М. Монголия накануне революции. М., 1959 МегморжаевБ. Некоторые особенности экономики пастбищного животноводства в МНР. -НАА, 1987, №6  СмуковА. Заметки о командировании на периферию МНР за 1931 г. - Восток, 1994, №5 Титков В. И. ДамдиныСухэ-Батор. - НАА, 1984, №2 ШирендыбБ. Народная революция в Монголии и образование МНР. 1921-24. М., 1956 Юзефович Л. Самодержец пустыни. М., 1993  Манай-оолМ.Х.,ДостайИ.А. История Тувы. Кызыл:Тув. кн. изд-во, 1996. Верещагина Т.Е.Эккендей. Абакан, 2004. 100 с. Кузьмин, Кузьмин,В. Иркутское монголоведение: 1725– .В. Иркутское монголоведение: 1725–2004 гг.: исследователи и книги / В. Кузьмин. – Иркутск, 2004. Кудинов, И.Ф. В чужих краях. Кудинов, И.Ф. В чужих краях.путешествие по Монголии и Китаю / И.Ф. Кудинов. – М., 1887. Клеменц, Д.А. Архивный дневник поездки в Среднюю Клеменц, Д.А. Архивный дневник поездки в Среднюю Монголию в 1891 году / Д.А. Клеменц.–С-б., 1895. Бичурин, Н.Я. Статистическое описание Китайской Бичурин, Н.Я. Статистическое описание Китайской империи:в 2 ч. / Н.Я. Бичурин. – М., 2002. . Беннингсен, А. Беннингсен, А.. Несколько данных о современной.Несколько данных о современной Монголии / А..Беннингсен. – С-б., 1912. Дашпурэв, Д. Этапы модернизации монгольского общества / Д. Дашпурэв. – Улан-Батор 1995; ХашбатЛ. Международный статус Монголии: историко-правовые аспекты / Л.Хашбат. – Улан-Батор, 2001. Батбаяр, Ц. Монголо-советские отношения в 30-е годы / Ц. Батбаяр// Россия и Монголия: новый взгляд на историю взаимоотношений в ХХ веке. – М., 2001. – С. 133 – 143. Агваан, Ш. Х. ЧойбалсанбаДотоодявдлыняам/ Ш.Агваан. – Улан-Батор, 1991; Он же. Маршал Дэмид. – Улан-Батор, 1994. Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП (б) и Коминтерн. 1919 – 1943. Документы. – М., 2004. Сталинское Политбюро в 1930-е годы. Сборник документов. – М., 1995; Советское руководство. Переписка. 1928 – 1941. – М., 1999; Политбюро ЦК РКП(б) – ВКП(б). Повестки дня заседаний. Каталог. Т. 2. 1930 – 1939. – М., 2000; Сталин и Каганович. Переписка. 1931 – 1936. – М., 2001 и др. Российско-монгольское военное сотрудничество. Сборник документов. В 2 ч. 1911 – 1945. – М., 2008. Ковальченко, И. Д. Теоретико-методологические проблемы исторических исследований / И. Д. Ковальченко // Новая и новейшая история. – 1995.– № 1. – С. 5. Ворожейкин, А.В. Истребители / А.В. Ворожейкин. – М., 1961; Жуков, Г.К. Воспоминания и размышления / Г.К. Жуков. – М., 1970; Новиков, М.В. Победа на Халхин-Голе / М.В. Новиков. – М., 1971; Маркин, И. Там, в степях у реки. О боях на Халхин-Голе / И. Маркин. – М., 1981; Горбунов, Е. 20 августа 1939 / Е. Горбунов. – М., 1986. Советско-монгольские отношения. Документы и материалы. Т. 1. 1921 – 1940. – М., 1975. Попов,И.М.У истоковвоенногосотрудничестваРоссиииМонголии(начало ХХ в.) / И.М. Попов.// 70 лет монгольской народной революции. – М., 1991. – С. 32 – 33. Политбюро ЦК РКП(б). Повестки дня заседаний. Т.2 . 1930 – 1937. М., 2000. – С. 1188. Подсчеты автора.