В обеих странах внешнее вмешательство способствовало краху якобы «стабильных», хотя и авторитарных, социальных договоров и привело к межнациональным гражданским войнам. Основы арабской государственности всегда были относительно слабыми внутри страны и подвергались испытаниям извне с момента обретения независимости. Большинство арабских правительств пытались преодолеть эти слабости, управляя с помощью сочетания покровительства и репрессий, и напряженность, присущая этой системе, достигла кульминации в арабских восстаниях в 2011 году.
Репрессивные авторитарные режимы, правившие Ираком и Ливией, подавляли межгрупповые конфликты, в то же время используя групповую идентичность и вражду как функцию своего правления. В той или иной степени конкурирующие и пересекающиеся сектантские и/или племенные идентичности и социальная сплоченность между сообществами пережили попытки режима преодолеть их. Особенно во времена кризисов субнациональные социальные группы предоставляли и продолжают предоставлять жизнеспособные альтернативы «несостоявшемуся» национальному государству.
После потрясения от международного вмешательства перед обеими странами встает вопрос, смогут ли их разделенные общества отказаться от опоры на социальные группы и связанной с этим уязвимости и создать новый, более стабильный и инклюзивный мир, основанный на государственно-общественном обмен общественных благ на признание и лояльность, заложенные в общественном договоре.
Цифровые коммуникационные технологии, такие как интернет и его различные приложения, а также такие средства коммуникации, как электронная почта, блоги и сайты социальных сетей, таких какFacebook, Twitter и YouTube, предоставляют гражданам репрессированных стран возможность участвовать в коммуникационном дискурсе путем создания равнозначных смыслов, что в конечном итоге способствует организованному гражданскому сопротивлению и социальным действиям.
В регионе MENA сформировалось новое поколение социально-политических активистов, состоящее в основном из образованной молодежи, которая в процессе демократического дискурса стала активным участником сложных процессов политической деятельности против деспотических режимов своих стран.
В то время как события в Тунисе и Египте привели к политическим изменениям в этих странах, события в других странах, таких как Иран и Бахрейн, не привели к каким-либо институциональным изменениям. С другой стороны, интенсивность участия граждан в требовании изменений в правовых, политических и социальных вопросах и интенсивное использование социальных средств массовой информации указывают на то, что Интернет обладает потенциалом стать многоголосой платформой, позволяющей заставить молчащие и маргинализированные группы услышать свой голос.
Используя социальные медиа, общественные активисты в регионе смогли организовать множество массовых мероприятий, включая массовые демонстрации в регионе, а также мобилизовать людей на использование коммуникативного дискурса против требований диктаторов и против отрицания демократических изменений, поэтому их социальные действия могут быть лучше всего поняты как недоверие граждан к властям и элитам у власти.
Ближний Восток всегда был полон вражды и соперничества, и его режимы долгое время использовали многочисленные языковые, религиозные и культурные связи региона для формирования общей политической обстановки. Режимы, не контролирующие информационное пространство, рискуют быть им уничтоженными.
Кроме того, общие религиозные, исторические и языковые связи, воплощенные в таких концепциях, как панарабизм и панисламизм, создают транснациональные связи и способствуют уязвимости. Идеи легко пересекают границы, и при этом они могут вдохновлять, пугать или разрушать.
Появление Интернета привело к растущим изменениям в том, как люди на Западе потребляют свои новости; широкоформатные газеты уступают место потреблению бесплатных онлайн-новостей из традиционных СМИ, а также из нетрадиционных источников, таких как новостные агентства только в Интернете и платформы социальных сетей, генерирующие новости, такие как Facebook и Twitter. Этот онлайн-опыт новостей также позволяет использовать опцию «обратной связи», которая вовлекает общественность в двусторонний разговор об интересующих ее вопросах.
Последствия этого изменения для коммуникации во время кризиса в Ливии можно рассматривать как двоякие: во-первых, важность, придаваемая общественностью новым источникам средств массовой информации, изменила отношение традиционных средств массовой информации к сообщениям из этих источников.
Мало того, что у них не было выбора, так как информация о том, что происходит в Ливии, была недоступна иным образом, тогда как о ранее недоступных историях просто не сообщалось, традиционные СМИ предпочитали обращаться к социальным сетям, чтобы оживить интерес и участвовать в новых событиях и все более популярный способ разговорного репортажа.
Во-вторых, ливийцы за границей и дома, которые были подключены к Интернету, могли использовать его для обсуждения и протеста против недовольства, выдвинутого против ливийцев, живущих при авторитарном режиме Каддафи, чтобы сообщать о несправедливостях, устанавливать связи, вызывать интерес к их делам. от гражданского общества и других сочувствующих сторонников.
Кроме того, они могли бы сделать это, зная, что они расширят охват обсуждения для международного сообщества и что их можно будет воспринимать всерьез. Что было неожиданным, так это то, как эти связи обратятся непосредственно к тем, кто находится в Ливии, что отчеты активистов, поступающие из Ливии, но подвергнутые цензуре в Ливии, могут быть переданы за пределы Ливии и переданы обратно, чтобы вызвать больше активности.
Дополнительным моментом является то, что эта коммуникационная система создала наблюдаемое сообщество объединенных в сеть индивидуумов. Возникло сообщество, в котором сеть была сформирована из необходимость сообщить конкретную причину. Каждый узел в сети имел свою собственную повестку дня, но каждая уникальная повестка дня способствовала продвижению движения.
Иракская публичная сфера известна не столько своими пространствами для толерантного диалога и дебатов, сколько своей склонностью к подстрекательству к насилию, угрозам и преследованиям. Основные СМИ в Ираке финансируются субъектами с укоренившимися политическими планами и стремлением к власти, и они стали основными распространителями ложных новостей и информации из социальных сетей в попытке привлечь аудиторию, которая отходит от потребления основных СМИ.
Такое распространение все чаще сопровождается откровенно насильственными намерениями подорвать доверие к политическим деятелям и тем, кто стремится к подлинным изменениям политического статус-кво в Ираке.
В октябре 2019 года национальное протестное движение, начавшееся в 2011 году, стало более единым и более четким в своих требованиях. Продолжающиеся протесты значительно увеличились по численности, а требования прекращения коррупции и справедливого политического представительства стали более последовательными, несмотря на насилие со стороны служб безопасности и вооруженных групп.
Протестное движение, ключевые активисты внутри него и правительство аль-Кадими подверглись кампаниям преследования в Интернете. Они в основном состоят из дезинформации, которая распространяется как средство дискредитации их статуса, что в очередной раз подрывает возможности для значимых перемен в Ираке.
Иракские государственные учреждения и крупные социальные сети должны сыграть свою роль в борьбе с ненавистническими высказываниями в Интернете и последующим физическим насилием, которое происходит слишком часто. Подстрекательская риторика, продвигаемая политическими лидерами, вдохновляет группы боевиков и других гражданских лиц.
Политики должны перестать полагаться на методы исключения и вместо этого прислушаться к законным жалобам иракского гражданского общества на борьбу с онлайн-угрозами и ненавистническими высказываниями. При участии и содействии экспертов в области прав человека и юристов законопроект о киберпреступности может быть переработан, чтобы наметить правовые ограничения на ненавистнические высказывания и законодательно защитить гражданские права и свободы. Платформы социальных сетей также должны вкладывать достаточные ресурсы для смягчения агрессивных высказываний в сетях, ориентированных на уязвимые сообщества.
Таким образом, нет никаких сомнений в том, что социальные сети имеют значение. Степень влияния социальных сетей на конфликты и политическую борьбу, а также действующие механизмы все еще нуждаются в более систематическом учете. В этом исследовании представлена основа для понимания того, как социальные сети могут влиять на политические конфликты на уровне элит, а также на массовые коллективные действия.
30 страниц
91% уникальность
2022 год
41 просмотров
